Осторожно, мама!
Александр Городинский называет себя педагогическим терапевтом. Имеет право! У него и педагогическое, и психологическое образование. Но самое главное — огромный опыт. Еще в советское время он работал педагогом, директором школ и интернатов в Латвии, а потом — учителем в США. Продолжаем публикацию рассказов Александра о его учениках, о том, как он и его коллеги помогали им справляться с жизненными трудностями и взрослеть. Уверены, что вы сможете почерпнуть из этих историй много полезного, но, самое главное, вдохновляющего для того, чтобы завтра снова придти к детям.
Юле исполнилось три годика, когда ее семья эмигрировала в США. Для родителей этот переезд в другую страну дался не просто. Вначале проблемы «отказников», потом неустроенность в Вене и Италии. Наконец оказались в Колорадо.
Все это время Юля росла в условиях, когда мама и папа пребывали в постоянной озабоченности, занятости, нервозности. Дочке почти не уделяли должного внимания. К тому же вокруг все для Юли представлялось чужим, не своим, незнакомым, постоянно меняющимся.
В Америке, после нескольких месяцев потрясений от увиденного, для родителей наступили трудовые будни на примитивных работах, а для Юли – одиночество.
Родители не могли найти работы по специальности. Ведь ни языка, ни трудовых навыков на новой технике мама и папа не имели. На родине приходилось «инженерить» на таких приборах, которых здесь уже никто не помнил.
Там в Караганде сознание забивали различные средства информации, мол, в США только и ждут русских спецов. Мол, американская экономика не может обойтись без наших… В реальности все оказалось не так.
Одним словом, отец Юли не вписался новую страну и «убежал от себя»; увлекся рыбалкой; зарабатывал на «хлеб насущный» любой предоставленной работой. Почти ни с кем не общался, на выходные с раннего утра уезжал на озеро. С этих пор Юля с папой общалась редко.
Юлина мама на Родине работала инженером-конструктором в заводском бюро. Она там каждый день сплетничала со своими сотрудниками. Здесь сплетничать оказалось не с кем и не о чем. Работу по специальности в новой стране найти не удавалось, поскольку проектировать на компьютере она не умела и не очень-то старалась научиться.
Разобидевшись на всю Америку, Юлина мама со всей энергией включилась в заботу о дочке. В результате такой заботы Юля превратилась в безнадежно больного ребенка. То насморк, то у доченьки что-то с желудком, то еще чего-то.
Одним словом, бывший инженер-конструктор само-реализовала себя в заботливую и постоянно занятую маму, убежав от проблем с поиском работы.
Проявляя чрезмерную заботу о ребенке мама довела дочку до полной беспомощности в элементарных вопросах житья-бытья.
К тому же мама, «убегая» от самой себя, начала все чаще проявлять нетерпимость к Юлиному поведению. С годами эта нетерпимость вылилась в грубость и оскорбления: «То не так – это не этак. Здесь ты «дебилка», здесь ты «недоразвитая». «Тебе нужна специальная школа, тебя надо лечить». Если Юля не соглашалась с такими оценками, следовала немедленная реакция в виде или подзатыльников, или дерганий за уши.
Пролетели годы. Наконец, однажды, в подобной ситуации Юля машинально дала сдачи. Да так, что мама отлетела в другой угол. В этот момент родительница впервые почувствовала что-то «неправильное» в воспитании дочери. Так я оказался в этой семье в качестве педагогического терапевта.
Начало моей работы с Юлей не обещало легкого пути. Девочку все раздражало. Она постоянно опасалась чьего-либо осуждения. Для Юли каждое действие, каждый поступок представлялся только через призму маминого видения – что мама подумает, что скажет, как оценит. Училась в школе только ради мамы и для мамы. Каждый зачёт в школе для нее походил на бой за выживание.
Меня она встретила как дикая пантера дрессировщика. Пришлось приложить изощренные педагогические усилия для установления элементарного контакта.
Я понял, у меня есть следующий выбор: или освободить Юлю от влияния матери, или отказаться от работы.
Проще, конечно, в таком случае отказаться. Но ведь Юле уже никто не поможет и на Земле окажется еще одна несчастливая судьба?
Одним словом, я решил остаться с Юлей и помочь ей. Помочь в следующем: оставаясь самобытной – стать самостоятельной и успешной. Мы вместе сформулировали метафору: «Прекрати убегать от себя – вернись к себе и сделай себя наилучшей».
Для начала перенесли занятия из дома в городскую библиотеку. Благо, в США замечательные библиотеки с прекрасными возможностями и комфортом.
Вне дома Юля оказывалась в моей педагогической власти. Мы занимались с нею развитием характера, устранением, накопившихся за годы, страхов, зависимостей, неуверенности. Мы долго и глубоко обсуждали и изучали вопросы, которые ее больше всего интересовали. А именно: почему люди ведут себя так, а не иначе? Почему люди бывают злыми или добрыми? Что такое ответственность? Что такое самость?
Фактически, основным предметом занятий стала психология и педагогика – мы посвятили эьтому первые месяцы работы.
Одновременно работали над математикой, физикой, историей, литературой – программным школьным материалом.
В соответствии с педагогическим планом, через некоторое время Юля научилась контролировать свои эмоции. Успеваемость по всем предметам школьного курса выросла.
Логическое мышление, необходимое для изучении научных знаний, пришло и развивалось через гуманитарные предметы. Задания по математике и физике для нее стали самыми легкими, а тесты вообще ниже хорошей оценки не оценивались.
Прошло несколько лет. Недавно я встретил Юлю. Она окончила университет по специальности социальный работник и открыла свою фирму. Оказывает помощь неординарным детям адаптироваться в социум.
Маму она давно не видела. Родители развелись и живут в разных штатах.
Семью свою Юля пока заводить не собирается. Объяснения меня поразили: «На данный момент не полностью выветрила из своей генетической памяти мамины причуды – поэтому не хочу распространять ее недостатки на своих будущих детей».
