Как 80 лет назад готовили школьных учителей
Откуда за 10 лет в СССР появился миллион учителей, почему в советских школах спустя 20 лет после революции работали малограмотные учителя и как в 1930-е велись подготовка и аттестация школьных учителей, рассказывает Екатерина Ерохина на страницах Newtonew.
Спустя 20 лет после революции в школах Советского Союза работали малограмотные учителя. В сентябре 1935 года газета "Красная Мордовия" (главный печатный орган маленькой поволжской республики между Горьким и Пензой) рассказывала об удручающем состоянии педагогических кадров в регионе: "Колоссальный процент педагогов не имеет даже пятиклассного образования, многие из них с трудом сами освоили четыре правила арифметики, почти совершенно не знают орфографии и элементарнейших правил грамматики".
Через два года ситуация была примерно такой же: в 1937-м чиновник всесоюзного наркомата просвещения полагал, что 10% учителей всей страны следует уволить ввиду их "полной неграмотности". От образования, как и от промышленности, требовались ударные темпы развития. В первую пятилетку Советский Союз вводил всеобщее начальное обучение (всеобуч), а уже во вторую — всеобщее среднее образование.
1927 год
В школах страны работало 400 тысяч педагогов.
1928-1932 гг..
За этот период открыто 44 пединститута, всего их стало более 70. Получили распространение учительские институты, где педагогов готовили всего за два года. Продолжали действовать педагогические техникумы и краткосрочные курсы, кроме того школы-десятилетки имели "педагогический уклон" — их выпускники сразу направлялись на работу в начальные школы. Спешное введение всеобуча способствовало подготовке учителей всего за несколько месяцев. Как отмечает главный историк советского учительства 1930-х Е. Т. Юинг, в школы в те годы брали всех, кто был готов работать учителем, а не тех, кто был способен преподавать.
Появились "учителя-летуны", которые за год меняли по 3-4 школы: когда их увольняли из-за низкой квалификации из одной, они легко устраивались в следующую. Рекорд принадлежит учительнице, за два года сменившей 11 мест работы. Кроме того, для учителей действовала отсрочка от призыва в армию, так что некоторые молодые люди, получив повестку, срочно устраивались в школу.
Середина 30-х годов
В школах преобладали начинающие молодые учителя: по данным Е. Т. Юинга, на протяжении всего десятилетия доля учителей со стажем работы менее пяти лет составляла около 50%. К 1936 году 40% всех учителей были моложе 28 лет.
Уровень образования учителей был выше в крупных городах -15% учителей начальных школ Москвы и Ленинграда имели высшее образование, в то время как в ряде отдаленных регионов к середине десятилетия до 70% учителей (всех типов школ, а не только начальных) не имели даже оконченного среднего общего образования.
В этот период (до 1935-1936гг) квалификация учителей не слишком волновала руководителей образовательной отрасли — их главной задачей было создать как можно больше начальных школ, охватить начальным обучением всех детей. Во вторую пятилетку приоритеты изменились, более доступным должно было стать среднее образование.
Исследователи считают, что в образовании, как и в остальных направлениях сталинской модернизации, произошёл переход от погони за количеством к борьбе за качество.
Стали открываться двухгодичные учительские институты, в пединститутах распространились заочные отделения. В итоге борьба за качество образования вылилась в механизм аттестации учителей — за прошедшие 80 лет он эволюционировал, но по-прежнему действует в России.
1936 год
Появилась первая аттестация учителей с постановления "О персональных званиях для учителей начальной и средней школы". Персональное звание давало право на более высокую зарплату, но чтобы его получить, требовался приказ центрального наркомата просвещения.
Наркомат выпускал приказы на основании списков, представленных региональным органом управления образованием. Региональные власти принимали решение после аттестации учителей специальной комиссией. В комиссиях работали местные чиновники. Аттестация могла иметь три исхода: рекомендация на присвоение персонального звания; отстранение от работы; допуск к работе с обязательством окончить педагогическое учебное заведение в течение ближайших двух лет. При аттестации прежде всего педагог должен был предъявить документ об образовании.
Затем комиссия проверяла качество работы учителя по показателям посещаемости и успеваемости в его классах. Показатели заявлял сам педагог, не стесняясь хвалить себя, например, один учитель утверждал, что по-стахановски добился успеваемости в 101 %. Также комиссия просматривала ученические тетради, чтобы оценить, как поставлена письменная работа на уроках. Затем учитель должен был ответить на вопросы о методах преподавания и воспитания, о работе с методической и художественной литературой, показать знание текущих политических событий, в особенности постановлений о школе и учителе. Обязательным был вопрос о проводимой педагогом общественной работе вне школы.
Напрмер, заведующий Старо-Авксеманской начальной школой пытался заочно окончить неполную среднюю школу, но был оставлен на второй год в шестом классе. В протоколе аттестации, как равнозначные, перечислены и другие его недостатки: "О руководителях партии и правительства не имеет понятия. Совершенно не имеет представления о художественной литературе и методах преподавания. Географии не знает. В политических вопросах не разбирается. Программы начальной школы не усвоил".
Аттестация особенно ярко показала проблему низкой образованности педагогов — учителя, например, не имели представления о вычислении процентов, а настоящим испытанием для них стали контрольные диктанты.
Самой неизученной областью знаний была педагогика. На вопрос о применяемых методах преподавания учителя отвечали так: «не знаю других, кроме беседы», «веду обучение грамоте лабораторным методом», «пишу на доске, а ученики за мною списывают». Не знали учителя и о сути коммунистического воспитания: для некоторых оно состояло в проведении игр во время перемен.
В целом аттестация не была тотальной "чисткой" школ: почти всем, кого нельзя было оставить на прежней работе, пытались подобрать другую. Аттестационные комиссии чаще всего закрывали глаза на недостаточные предметные знания и неспособность ориентироваться в педагогике.
В эти годы "засорённость педагогического состава чуждым элементом" еще называли причиной неверных идеологически высказываний на уроках. Такие случаи были регулярны, так в 1935 году в Зубово-Полянском педагогическом техникуме несколько студентов были обвинены в антисоветской агитации, распевании контрреволюционных стихов, издевательствах над речами вождей.
Встречались подобные случаи и в школах. Порой как антисоветские действия трактовались и такие случайные ошибки, как неверный выбор почетного президиума на учительской конференции.
1937-1938 гг.
Уже появилось новое объяснение проблемам успеваемости и политической неграмотности школьников: вредительство в школах и слишком "медленная ликвидация" его последствий. Как притупление политической бдительности или сознательные враждебные действия расценивались любые промахи в работе учителей и директоров школ, нарушение дисциплины школьниками, случаи хулиганства.
Заметка об удручающих выводах совещания учителей заканчивалась возмущенным вопросом: "долго ли наркомпрос будет так "руководить" воспитательной работой в школах"? В самой заметке говорилось о пьянстве и низкой квалификации учителей. Та же причина подчеркивалась и в заметке о плохой подготовке школ к учебному году — это наркомпрос допустил работать "случайных людей».
Политические чистки не миновали органы управления образованием: руководители наркоматов и отделов просвещения несколько раз сменились в эти годы в разных регионах.
1938 год
В школах работает уже больше миллиона учителей.
Фото с сайта "История России в фотографиях"
