Как остановить колесо насилия
2 июня на площадке Форума решения социальных задач прошла пленарная дискуссия «Жизнь без буллинга: как оградить человека от травли в школе, семье, на работе». Там рассказали, как травля на работе влияет на семью жертвы, почему нельзя считать, что дети «просто играют» и что делать с оскорбительными комментариями в Сети.
«Дай ему портфелем по голове»
«Я встретил тех, кто меня травил»: вышел документальный фильм о школьной травле Подробнее
Существует «поверье», что в советское время не было травли, что она появилась только сейчас, рассказывает Александр Мурашев, журналист, писатель, ведущий программы «Другая школа» на радио «Маяк».
По мнению же кандидата психологических наук Сергея Ениколопова, руководителя отдела медицинской психологии Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Научный центр психического здоровья», во все времена во всех школах мира буллинг был и есть. Где-то больше, где-то меньше, в разных формах и проявлениях.
В советское время, по его словам, было отличие: тогда работало много учителей, которые знали, что выполняют еще и функции воспитателя. За последние 30 лет учителям внушили, что они просто оказывают образовательные услуги.
В московской школе Ениколопова в то время учились и дети сотрудников Академии наук, и дети, жившие в бараках.
«Эти дети не верили нам, что нас не бьют родители. Я помню, ко мне за разными заданиями одноклассники приходили после восьми вечера, чтобы посмотреть на этих родителей, которые не бьют», — рассказывает он.
И в первом, и во втором классе он видел девочек и мальчиков, которые после выходных с трудом могли сесть за парту из-за боли. В четвертом классе это закончилось, потому что учителя через партком и профком вышибали из родителей идею наказывать ребенка.
Как замечает Александр Мурашев, сейчас многие родители считают, что дети могут справиться с буллингом, если дадут сдачи.
«Потравить кого-нибудь just for fun»: вышел веб-проект об эмоциональном насилии Подробнее
«Это примитивная родительская позиция, потому что не дает никакого драйва для роста. Жизнь и буллинг в школе не кончаются. Все, что связано с буллингом, потом будет проявляться на работе», — говорит Ениколопов.
Дети должны учиться выходить из разного рода конфликтов. Самый простой способ — дать сдачи. По словам Ениколопова, когда у девочек в его классе выбивали портфель и они приходили жаловаться учительнице: «Марья Ивановна, он выбил мне портфель», Марья Ивановна спокойно отвечала: «Дашенька, дай ему портфелем по голове».
«Они так играют»
Многие родители не хотят видеть буллинг, потому что это больно и страшно, считает Анна Макарчук, директор Центра толерантности, кандидат психологических наук.
Макарчук была свидетелем буллинга в школе, и это, по ее словам, порождает травму свидетеля, к которой сложно возвращаться. К тому же, если родители признают, что травля действительно есть, им, как взрослым, нужно будет с этим что-то делать.
«К сожалению, многие взрослые и многие педагоги не находят в себе внутренних ресурсов для того, чтобы признать это», — говорит она.
Вокруг темы буллинга очень много мифов: даже учителя часто верят в то, что «дети так играют», а родители думают, что конфликтовать и драться — это нормально, «все же так делали».
Запустить колесо насилия
Исследование: дети бывших булли становятся агрессорами в 7 раз чаще Подробнее
Травля в школе приводит к травле на работе, уверена Макарчук. А это запускает колесо насилия: взрослый человек, которого травят на работе, приходит домой к семье и срывается на близких. Так появляется домашнее насилие. Дети из этой семьи, видя пример, принесут травлю в школу. И так по кругу.
По словам Макарчук, скрытая травля на работе происходит по нескольким сценариям. Например, с человеком никто не хочет сидеть на обеде, никто не делится с ним важными новостями, все замолкают, когда он заходит. Или о нем распускают слухи и на него «стучат» начальнику.
Как защититься от травли на работе
Бывает, инициатором травли на работе становится начальник: для этого даже есть отдельный термин — боссинг.
Как рассказывает Макарчук, это происходит, когда руководитель не замечает или принижает достижения, приписывает себе заслуги сотрудника, при распределении производственных благ (путевки, обучение) несправедливо обделяет его, лишает информации, говорит неприятные вещи в лицо или за спиной, прилюдно унижает. Если это длится несколько недель или месяцев, это боссинг.
Фото: Craig Whitehead / Unsplash
Первое, что должен сделать такой сотрудник, — не принимать на свой счет.
«Любой буллинг происходит не потому, что с жертвой что-то не так», — подчеркивает она.
По ее словам, буллинг сопровождается травмой одиночества — человеку кажется, что он один и ни с кем не может поделиться. В этот момент ему нужно оглянуться и найти человека — на работе ли, дома — с которым можно поделиться.
Если есть возможность, нужно поделиться с другим руководителем. Или, если есть силы, напрямую поговорить с обидчиком. Это должен быть проясняющий ситуацию разговор на равных. Говорить нужно о своих чувствах: это разблокирует эмпатию инициатора травмы, и его внутренняя безнаказанность станет меньше.
Хамство и кибербуллинг
Травля может происходить в Сети, но ее нужно отличать от обычного хамства. Последнее, по словам Екатерины Кочневой, руководителя направления «Благотворительность» в соцсети «ВКонтакте», это разовое проявление негативных чувств. Кибербуллинг — это систематическое действие, в котором специально выбирают жертву.
«Уравновесить диванных экспертов»: как НКО справляться с негативом Подробнее
Если человек сталкивается с негативными комментариями, Кочнева советует не встревать в дискуссии, не «бить в ответ портфелем». Нужно помнить, что проблема в обидчике.
«У нас «ВКонтакте» есть потрясающая кнопка «удалить комментарий и пожаловаться на него». Еще одна возможность — добавить человека в черный список. Таким образом можно создать вокруг себя комфортную среду», — объясняет она.
Форум решения социальных задач — часть национальной социальной инициативы, его проводят Агентство стратегических инициатив и правительство Челябинской области при поддержке Фонда президентских грантов.
Фото: Евгения Федорова / АСИ
