Архитекторы без прав: кто и почему меняет проекты зданий
Архитектор в России ─ одинокий воин на поле битвы с заказчиками, девелоперами и государственным аппаратом. Административные барьеры, отсутствие авторского надзора за реализацией проекта и ограниченные возможности по защите интеллектуальных прав ослабляют креативный потенциал отрасли и тормозят ее развитие. Помимо гарантий прав архитектора, на законодательном уровне выходом из этой тупиковой ситуации может стать признание всеми игроками рынка архитектуры как креативной индустрии.
Сегодня стройкомплекс в России не гарантирует архитекторам реализации их идей в первоначальном виде. Практика показывает, что заказчики вполне могут менять проекты по своему усмотрению и смещать креативную составляющую на второй план. Таким правом их наделяет Градостроительный кодекс. Крайне редко первоначальный замысел ложится в основу архитектурного проекта. Ситуация усугубляется, если над проектом работает зарубежный архитектор: как и в любой стране мира, в России строительная отрасль весьма закрыта для иностранных специалистов. Так, известного голландского архитектора Эрика ван Эгерата, работающего в России с 1990-х годов, отстранили от проекта по строительству кампуса Корпоративного университета Сбербанка после того, как он направил Герману Грефу письмо с жалобой на раздувание сметы генподрядчика. Контракт с Эгератом был разорван, а архитектор, в свою очередь, отказался от авторских прав на объект.
Это не первый конфликт архитектора в России, ранее он судился по проекту в «Москва-Сити».
Слева — рендер проекта Capital City Эрика ван Эгерата, справа — фото объекта «Город Столиц»
Желая поскорее получить прибыль, заказчики недооценивают роль художественно-инженерных решений, хотя именно инновационная составляющая зданий позволяет капитализировать строительный объект не хуже квадратных метров: как и любой результат интеллектуального труда, он всегда содержит добавочную стоимость. Эту ситуацию необходимо менять, ведь архитектура формирует облик городов, в которых мы живем, не говоря уже о том, что окружающее пространство способно влиять на наше самочувствие, поведение и настроение.
Слева — один из вариантов визуализации проекта МФК в Оружейном переулке (Москва), предложенный архитектурным бюро Михаила Посохина (Моспроект-2). Справа — фото построенного объекта. По настоянию главного архитектора Сергея Кузнецова к нему также был добавлен 30-метровый шпиль
Сфера архитектуры в нашей стране подразумевает не просто оптимальную расстановку зданий и создание красивых форм, но еще и сложную регуляторную политику. Возьмем, например, практику государственных и муниципальных закупок. Поскольку архитекторы, как и креативные предприниматели, не выделены в отдельную категорию, им приходится мириться с процедурой госзакупок. Столь привычная для малого и среднего бизнеса, единая контрактная система абсолютно противоестественна для архитекторов. Дело в том, что приоритетной процедурой госзакупки в нашей стране по-прежнему остаются открытые торги, где побеждает проектировщик, предложивший самую низкую цену и наименьшие сроки проектирования. Такой подход неприемлем для сферы, направленной на улучшения качества городской среды. Получить высокое качество по низкой цене в сжатые сроки невозможно. А если в открытом конкурсе победил авторский коллектив? Действующее законодательство попросту не позволит ему заключить договор, что будет грубо противоречить международной практике и препятствовать выходу молодых специалистов на рынок.
В условиях несовершенства подзаконных и нормативных актов архитекторы совершенно не доверяют заказчикам и застройщикам. Последствия этой ситуации могут быть довольно плачевными: лучшие архитектурные решения так и не появятся на свет, города заполнят безликие общественные и жилые объекты, а отраслевое сообщество продолжит ощущать свою правовую беспомощность.
Напомню о подобном резонансном случае. В 2005 году архитектор Александр Великанов участвовал в строительстве нового здания театра Et Cetera. В процессе строительства к проекту привлекли нового исполнителя — Андрея Бокова. В итоге получилось, что каркас здания спроектировал и построил Великанов, а его фасад — Боков. Великанов был настолько шокирован тем, что в его проект вмешивается кто-то посторонний, что покинул рабочую группу и отказался от авторства.
Здание театра Et Cetera, расположенное в Малом Харитоньевском переулке
(Фото: ТАСС/ Федор Савинцев)
Еще один камень преткновения — изоляционизм. Действующее законодательство не отражает необходимость признавать дипломы зарубежных архитектурных вузов, что уже привело к печальным последствиям: российские специалисты не могут работать за рубежом, а зарубежные — в России. Вместо того чтобы интегрироваться в международный контекст, отечественные архитекторы оказываются вычеркнуты из него. Эта ситуация препятствует рыночной конкуренции и, как следствие, мешает развитию отрасли в целом.
Укреплению позиции архитектора могли бы способствовать точечные поправки в законодательстве. Во-первых, важно закрепить за отраслью особый регуляторный режим, гарантирующий защиту исключительных прав. Формулировка из Гражданского кодекса об «исключительных правах на результаты своей деятельности» не регламентирует реальные взаимоотношения между заказчиком проекта и архитектором. Необходимо более точно определить, какими правами и обязанностями обладают стороны и как им следует разрешать спорные ситуации.
Во-вторых, необходимо гармонизировать положения и формулировки Градостроительного, Гражданского кодексов и федерального законопроекта об архитектурной деятельности, который с марта этого года находится в Минстрое и вызывает массу споров в профессиональном сообществе. Нужно устранить противоречия между тремя нормативными документами и ввести фигуру архитектора в правовое поле. Решением этой проблемы должно заниматься не только Минкультуры как ключевое представительство творцов в государственном аппарате, но и Минстрой.
Международный опыт показывает, что архитектор может работать напрямую с заказчиком и полностью сопровождать реализацию проекта. Так, в Германии и Голландии зона ответственности архитектора не ограничивается подготовкой чертежей, он от и до контролирует процесс возведения здания и может предотвращать неудачные изменения в проекте, которые снижают его эстетическую ценность. Представим, что российскому архитектору на законодательном уровне гарантировали соблюдение прав. Это совсем не означает, что его освободят от ответственности. Наоборот, в таком случае архитектор будет приходить в проект первым и уходить из него последним, причем не по завершении строительства, а через год-два после окончания, чтобы проверить качество реализации. При этом никто не будет препятствовать его праву на авторский надзор за строительством и участию в приемке построенных объектов.
Об авторах
Андрей Кричевский,
председатель Комитета РСПП по интеллектуальной собственности и креативным индустриям, президент Ассоциации IPChain
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
