Интервью основателя IND architects о российской архитектуре, шеринг-экономике и пандемии
Об экспансии российской архитектуры, влиянии пандемии на развитие мегаполисов, а шеринг-экономики на городские площади — в интервью «РБК-Недвижимости» рассуждает генеральный директор и основатель архитектурной студии IND architects Амир Идиатулин
Архитектор Амир Идиатулин (IND architects)
— Оказалась ли современная архитектура готова к пандемии?
— Архитектура адаптивна и быстро подстраивается под запросы общества. В новых проектах жилых и общественных зданий архитекторы учитывают опыт, который общество получило в самоизоляции. Работать из дома оказалась не всегда удобно, поэтому в планировках даже компактных квартир появляются мини-кабинеты, а сразу несколько крупных девелоперов анонсировали жилые дома с коворкингами. Но кардинальных изменений в архитектуре и дизайне из-за пандемии не произойдет. Пандемия закончится, на смену кризису и экономическому спаду придет экономический рост, а с ним и запрос на качественное благоустройство городов, удобное жилье, современные школы, музеи, эффективные и вдохновляющие офисы.
— Может, есть предпосылки, что через два-три года мир осмыслит произошедшее в 2020 году, вернется к теме и предложит что-то новое в архитектуре?
— На мир и архитектуру сильнее, чем пандемия, влияют изменения в экономике, в моделях потребления — например, распространение феномена шеринг-экономики. Новые поколения потребителей предпочитают аренду владению и ценят качественный сервис.
Спрос на аренду жилья, офисов стимулирует развитие сервисных форматов в недвижимости. Отсюда — развитие института аренды, появление жилых комплексов под управлением гостиничных операторов, развитие сетей коворкингов, сервисных офисов.
Шеринг-экономика позволяет уменьшить количество транспорта в городах, ведь горожанам теперь легче сменить место жительства, переехать ближе к работе. Как следствие, со снижением количества личных автомобилей исчезает и необходимость оборудовать столько парковочных мест.
Из портфолио IND architects: реконцепция ТЦ «Сокольники» в Москве
(Фото: IND architects )
Влияют на архитектуру города и изобретения. Мы видели, как с изобретением скоростного транспорта менялись города. После 2024 года «Мерседес» собирается оборудовать машины автопилотами, в этом направлении работают и другие компании. Мы сможем передвигаться по городу без водителей.
Скорость и способ передвижения человека сильно повлияли на организацию городской жизни, на городское планирование. Рядом с транспортными пересадочными узлами сформировалась высокоплотная застройка, появились города-спутники. В нашей стране города-спутники в основном не стали успешными из-за неразвитой транспортной инфраструктуры, как, например, в Америке, ведь «одноэтажная Америка» стала возможной за счет плотной сетки высокоскоростных магистралей и популярности личного автотранспорта.
Концепция школы в Москве
(Фото: IND architects )
— В XX веке мы пережили огромное количество архитектурных стилей — модерн, конструктивизм, функционализм, постмодернизм. В 2020 году есть такой стиль, к которому мы идем?
— На пике — биофильная архитектура и дизайн. Желание сохранять связь с живой природой в мегаполисе стимулирует интеграцию живых растений в архитектуру. В городе воспроизводят природные ландшафты, привносят природные элементы в дизайн общественных и частных пространств, создают настоящие «сады Семирамиды». Сады на фасадах небоскребов, огороды на крышах, стены из живых растений в офисах — следствие нашей тяги к природе и к стилю загородной жизни, когда у тебя есть своя зеленая лужайка.
Эта тенденция очевидна, если посмотреть на проекты, выигрывающие архитектурные конкурсы. Здания выглядят как слоеный пирог, где вместо крема — сады. Развитие новых технологий — систем кондиционирования, вентиляции, гидропоники, автополива, генной инженерии — позволяет создавать зеленые оазисы в зданиях и городах.
И кстати, климат для таких проектов не играет большой роли. Например, в Скандинавии климат примерно как Москве, а солнечных часов зимой даже меньше. Несмотря на это, биофильная архитектура там тоже активно развивается. Для интеграции растений важны использование естественного и искусственного света, климат и системы воздухообмена.
Центр современного искусства в Ереване
(Фото: IND architects )
— Пандемия подтолкнет развитие такой архитектуры? Или, наоборот, изменит?
— Подтолкнет. Горожане больше хотят находиться на природе рядом с домом, а не ехать далеко в переполненные парки, толкаться там, испытывая дискомфорт. Современная архитектура и технологии позволяют создать мини-парк в жилом доме — хоть на 55-м этаже.
Один из минусов современного города — развитие болезней психического здоровья. По данным ВОЗ, расстройства психического характера далеко обогнали такие болезни, как рак и инсульт. Задача градостроителей, архитекторов, властей — избавить человека от стресса. Интеграция зеленых насаждений в архитектуру помогает этому.
Центр современного искусства в Ереване
(Фото: IND architects )
— Во время карантина стало популярным создавать сады на балконах и подоконниках…
— Это показывает, что людям нужна связь с природой. Именно поэтому в жилые проекты возвращаются балконы, лоджии. До недавнего времени была обратная тенденция, и последние проекты, построенные в Москве, — практически все без балконов. Но карантин подтолкнул девелоперов к идее вернуть балконы и даже увеличить их на 3–4 кв. м, чтобы люди могли сделать в них кабинеты, зимние сады, где можно поработать или отдохнуть — а потом вернуться в квартиру.
— Запросы застройщиков успели поменяться или пока еще по инерции строят, как в эпоху до пандемии?
— Аудитория испытала прелести и недостатки жизни во время карантина. Люди не хотят работать в кухнях и гостиных, хотят, чтобы в жилом комплексе было пространство для прогулок. Появляются и совсем новые функции: специальные помещения в лобби домов, где можно оставить доставку, заказ из ресторана в теплых ячейках, пока жилец на работе.
Потребители все больше обращают внимание на экологическую устойчивость дома, в котором они будут жить: есть ли здесь сбор дождевой воды для полива растений, солнечные батареи для освещения площадок и лестничных клеток, не говоря уже о раздельном сборе мусора.
Нужны и дополнительные функции: возможность аренды зала для занятий спортом, помещений для проведения семейных праздников и вечеринок, организации кружков и творческих занятий для детей. Сервисные функции могут быть коммерческими и меняться под запросы аудитории, живущей в комплексе. Многофункциональность — примета времени. Люди хотят рядом с домом покупать свежие круассаны и горячий багет утром, а вечером иметь возможность поужинать в качественном ресторане и не ехать за этим в центр Москвы.
Иммерсивный театр в г. Кайфын в Китае
(Фото: IND architects )
— Возникает ощущение, что перечисленное — признак жилья бизнес-класса и выше. А обычные дома, в которых живут большинство россиян, поменяются или останутся привычными?
— Надеюсь, что поменяются. Невозможно качественно изменить общество, если люди живут в районах, в которых только одна монофункция — спать. Запрос общества уже сформирован. Мы наблюдаем рост Москвы за счет кадров из регионов. В столице лучше благоустроена среда, реализованы интересные культурные и социальные проекты. В регионах этого нет, но там необходимо создавать эту среду: делать общественные пространства, интегрировать многофункциональные комплексы, организовывать транспортную инфраструктуру. Только тогда люди не будут мигрировать в более успешные города.
Но даже Москва еще не избавилась от спальных районов, куда люди приезжают только спать. И в ближайшее время, я думаю, не избавится, мы пожинаем плоды устаревших советских подходов к планированию территории. Однако в Москве появляются новые места и сервисы, которые полностью меняют быт районов, в том числе и спальных — качественные районные парки, культурные институции, сервисы вроде «Кухни на районе».
Иммерсивный театр в г. Кайфын в Китае
(Фото: IND architects )
— Социальная дистанция, о которой говорят в 2020 году, изменит вид общественных пространств городов?
— Только на время и весьма локально — ведь город не рассчитан на социальную дистанцию в 1,5 м, а рассчитан на 50 см. Например, в метро на эскалаторах появились наклейки, призывающие соблюдать дистанцию в 1,5 м — но плотность и пассажиропоток спланированы, исходя из дистанции в три раза меньше. Мы не можем моментально поменять плотность пассажиропотоков в транспортной системе Москвы — это в корне сломает систему передвижения людей.
Мастер-план Дербента
(Фото: IND architects )
— Площадь в XVI веке — мощеное пустое пространство, в 2000-х годах на площадях появились качели, вазочки, перголы. А какой будет площадь XXI века?
— Это микс функций. Если в средневековье площадь была городским торгом, рынком, а в советское время служила для сбора три-четыре раза в год на праздники, то сейчас это социально-активный объект, где постоянно, вне зависимости от времени года, проходят встречи, прогулки, праздники, фестивали. Проблема городских площадей, построенных в Советском Союзе, в том, что их использовали только на Первое мая, День города, День знаний. В остальное время они пустовали. Современная площадь — пространство, срежиссированное под постоянное использование, в архитектуру площади заложены разнообразные сценарии использования круглый год. Например, такая площадь станет зимой катком, а в теплое время здесь появятся летний кинотеатр и шезлонги и будут проходить маркеты или фотовыставки.
Мастер-план Дербента
(Фото: IND architects )
— Набережные тоже станут многофункциональными?
— Однозначно. Уже сейчас мы наблюдаем новое развитие речного транспорта в Москве и крупных городах России, для которого нужно развивать сеть остановок, чтобы пассажиры выходили на набережную и гуляли. Каждая набережная должна стать доступной и приятной для прогулок. Набережные — потенциальные площадки для фестивалей, спортивных мероприятий, которые сейчас проходят в парках.
В Москве запущена специальная городская программа, предполагающая включение пенсионеров в городские активности, в том числе и на свежем воздухе. Так получилось, что в Москве, в России, пенсионеры сидят дома. Это плохо с точки зрения физического и эмоционального состояния, они быстро выпадают из экономической и общественной жизни города. Наша задача как архитекторов заново запустить социальную жизнь для всех жителей. И неважно, где это будет —– в парке, на набережной, в сквере у дома. Один из примеров активизации набережных, который выполнила команда IND architects, — проект благоустройства набережной канала имени Москвы у одного из строящихся ЖК. Мы продумали в проекте насыщенную социальную жизнь: зимой — новогодние елки, фестивали, летом — взаимодействие с водой, пробежки вдоль набережной, пантонный бассейн. Рядом с жилым комплексом — речной вокзал, пляж, велосипедные дорожки и рестораны на набережной. Все это увязывается инструментами архитектуры и дизайна.
Этнографический музей в Xingfu village в Китае
(Фото: IND architects )
— Некоторое время назад Москву заполонили велосипеды, которые можно взять в аренду. В этом году им пришли на смену самокаты. Это повлияет на развитие городских общественных пространств в будущем?
— Это сильно повлияет на организацию дорожной сети. Мы еще не столкнулись с этим, но в европейских городах, например в Париже, появилась проблема — мобильный транспорт калечит пешеходов, повысилась смертность на тротуарах. Если скорость движения на тротуаре рассчитана на 10–15 км в час, то на самокатах ездят со скоростью 30 км и выше без шлемов и защиты. Москве нужно будет разработать регламенты движения, оборудовать отдельные полосы для такого транспорта.
— Какое будущее ждет коворкинги после пандемии?
— Коворкинги переформатируются в сервисные офисы — мы такие сейчас проектируем. Сервисный офис — это когда компания получает возможность гибкой аренды. Например, сегодня — 100 рабочих мест, а через два месяца — 200, а потом, в период кризисов, — 50 мест. Запрос на такие офисы будет расти. Я знаю, что многие корпорации уже рассматривают возможность аренды сервисных офисов. Новые офисы учитывают запросы, появившиеся во время пандемии, — появляются перегородки и увеличена дистанция между рабочими местами, навигация в офисах позволяет разделять людские потоки.
— Вы выиграли два конкурса в Китае на строительство музея и иммерсивного театра. Не повлияла ли пандемия на их реализацию?
— Как архитекторы мы пострадали от того, что не могли полететь в Китай и презентовать проект заказчикам лично. Вторая проблема — удар пандемии по экономике. Все наши китайские проекты — общественные. В такие проекты обычно инвестирует бизнес, сейчас не лучшее время для такого рода вложений и подобные проекты могут быть отложены.
Этнографический музей в Xingfu village в Китае
(Фото: IND architects )
— Говоря о роли России в отношениях в архитектурном мире, можно выделить несколько тенденций. С одной стороны, очень много западных архитекторов и застройщиков приходят на российский рынок. С другой — проекты россиян реализуют точечно и нечасто. С вашей точки зрения, где сейчас российская архитектура?
— Здесь два принципиально важных фактора. Первое: должен быть российский инвестор, который захочет вложить деньги за рубежом и позовет российских архитекторов. Почему английская архитектурная школа так развита? Потому что англичане, которые инвестировали деньги в развитие бизнес-центров, жилых проектов за рубежом, приглашали английских архитекторов. Как только архитектор Норман Фостер построил в Гонконге успешное бизнес-здание с английским заказчиком, сразу появилась очередь восточных заказчиков. Второй важный фактор — интеграция российской архитектурной школы, наличие успешных реализованных проектов. Без успешных реализованных проектов невозможно архитектору дальше продавать свои услуги. Архитектурное бюро может создать несколько интересных проектов, но без реализации мы не получим международного опыта и доверия.
Еще один момент — российские девелоперы любят иностранные имена. Это, наверное, связано с тем, что русский человек не верит в продукцию made in Russia. Но уже есть перелом, который мы ощутили несколько лет назад: российский потребитель обратил внимание на российскую продукцию. И оказалось, что дагестанские помидоры вкуснее, чем европейские, а архитекторы из России создают проекты, выигрывающие международные конкурсы даже в Китае.
Автор:
Игнат Бушухин
