Очевидное-невероятное: государство не снизит уровень бюрократизации школы
На этом портале много говорилось о масштабах бюрократизации государственной школы, о том, что директора, даже если когда-то и были педагогами, превратились в менеджеров-администраторов, только и делающих, что оформляющих школьную документацию (ну, и сидящих на всяких совещаниях). А учителя буквально стонут от обилия всяких планов и отчетов, которые, как это всем понятно, полностью бесполезны и, более того, никогда и никем не будут прочитаны. И почему-то никто не хочет поразмышлять о причинах этой бюрократизации и ее перспективах. Все думают, что стоит только навалиться со своими жалобами и петициями на В.Путина, и министр образования О.Васильева тут же – Ап! – издаст приказ об отмене всех этих ненужных бумажек, и они мгновенно исчезнут.
Но этого никогда не произойдет. Потому что так не бывает. Уровень бюрократизации школы будет только возрастать. Так будет происходить до новой перестройки, как случилась в конце 1980-х годов, когда административно-бюрократический аппарат был буквально сметен и реформирован. Можно даже более или менее уверенно прогнозировать, когда это снова произойдет: 2024-2025 годы. Ждать осталось не так долго, но тогда мы не будем так уж рады, что это произойдет (вот увидите!).
А пока… А пока давайте проанализируем, почему такое происходит и почему государство (административно- бюрократический аппарат) так рьяно «вцепилось» в школу.
На самом деле, все просто
Когда проводилась «сталинская» реформа школы в 1930-х годах, все разнообразие типов школ (а у нас были разные типы школы — школы Дьюи, Френе, Толстого, школы-рабфаки, школы-коммуны, школы Дальтон-плана и др.) было сведено к одному-единственному типу – классической немецкой гимназии фон Гербарта первой трети XVIII века. Ясно, почему фон Гербарта: он развивал немецкую гимназию для подготовки чиновников укрепляющегося немецкого государства и ввел в школе жесткое планирование уроков, проведение занятий на основе заранее и тщательно разработанного плана. В 1930-е годы в СССР только вводилось планово-командное управление экономикой и страной в целом. И ясно, почему немецкой: в те годы Германия считалась наиболее близким и верным другом Советского Союза.
И вот перед новой советской школой была поставлена четкая и недвусмысленная задача: готовить кадры, с одной стороны, для оборонных предприятий (и в первую очередь – после обучения в вузе — кадры инженерных работников), с другой – для бурно растущего госаппарата («советских чиновников»). И, конечно, воспитывать новое поколение в духе коммунистической морали, выпускать будущих «настоящих коммунистов». Школа служила партии, служила государству.
Эта школа долгое время неплохо справлялась с этими задачами, о чем можно судить по постоянно звучащим репликам о «самой лучшей советской школе». Но происходило это на фоне общего низкого уровня образования в стране — до 1970-х годов в стране сохранялось много людей, не имевших не только высшего, но и среднего образования! Может быть, поэтому школа и была хороша — ведь на безрыбье, как говорится, и рак — рыба!
Массовая и очень экономичная (как теперь бы сказали, бюджетная, эконом-класса) подготовка ускоренным классно-урочным методом в такой школе-конвейере происходила в России в течении всего XX века, потому что требовалось быстрое восполнение и расширение слоя научно технической интеллигенции. Ведь эта интеллигенция, играя ключевую роль в обеспечении обороноспособности и развитии страны, постоянно тем или иным способом уничтожалась. В ходе гражданской войны и после нее по интеллигенции болезненно ударили красный террор и массовые репрессии, прошло несколько волн эмиграции. Тяжелые утраты российская интеллигенция понесла в ходе Великой Отечественной войны. После отечественной войны вновь возобновились волны эмиграции из СССР.
А сейчас количество выехавших из России хорошо образованных молодых людей просто зашкаливает, мы теряем свыше 300 000 человек ежегодно, причем это очень активные, талантливые, хорошо подготовленные люди, которые не сомневаются, что найдут свое место под солнцем (в зарубежных странах).
С тех пор модель «сталинской» школы повсеместно сохраняется и является основной в России наших дней
Стало проблемой, что этот единственный тип школ прочно «засел» в голове у большинства россиян, стал национальным стереотипом. Большинству людей трудно представить себе, что бывают и другие типы школ, например, творческой направленности, развивающих в детях самостоятельность, ответственность, индивидуальность и другие важные черты, что можно учить детей как-то иначе… Ну, за исключением школ, которые можно сосчитать по пальцам руки — школа Тубельского и… А больше примеров на слуху нет!
Однако, задача политехнического образования, обучения с прицелом на будущих инженеров и ученых в современной школе отпала. Все меньше и меньше молодых людей стремятся в эти профессии, их готовят все меньше и меньше… А юристов и экономистов — все больше. Но проблема даже не в содержании образования, не в учебниках и не в том, что рассказывает детям учитель.
Все дело в самом школьном укладе, в характере и организации деятельности детей. Давайте взглянем на все это объективным и отстраненным взглядом.
Какое требование к ученику предъявляется учителями наиболее часто и настоятельно во время урока?
• Это требование дисциплины. Ученик должен сидеть тихо, не шуметь, не привлекать внимания, по крайней мере, не мешать ходу урока, подчиняться инструкциям и требованиям учителя.
• Следующее требование — выполнять задания учителя, не ставя под сомнение их смысл и целесообразность, даже если ученик не понимает их значение и полезность.
• Отметки, выставляемые учителями, ученик должен принимать лояльно, без каких-либо сомнений в их корректности и объективности.
• Инициатива, которую мог бы проявить школьник, чего бы она ни касалась, никому не нужна.
• И так далее и тому подобное.
Вопрос на понимание: какой сфере деятельности в наибольшей степени соответствуют данные требования?
На воспроизводство какой социальной группы направлены существующие школьные традиции и уклад?
Ответ очевиден: современная российская школа ориентирована на подготовку будущих чиновников для государственных и муниципальных органов, а также будущий «офисный планктон» — работников крупных корпораций.
Ведь от такого рода работников требуется дисциплина, исполнительность, лояльность к начальству. Совершенно не требуется любознательность и пытливость: многознание лишь умножает наши печали. А собственная инициатива — не приветствуется а, наоборот, наказуема!
Отметим, что такого рода работникам фактически не нужны никакие предметные знания: ни математика с физикой, ни химия с биологией. Им нужны знания и навыки по русскому языку и литературе, в частности сочинения — потому что чиновники и клерки постоянно пишут различные документы. Нужны знания по информатике, которая не случайно выдвинулась в число важнейших предметов. Не нужен и труд, трудовое обучение. Поэтому у нас уже нет такого предмета, вместо него — технологии. Не нужно дежурство, не нужно убирать классы. Ведь чиновники не дежурят и не убирают.
Но вот что нужно — это патриотическая подготовка, которая дается на занятиях по предмету типа «Россия в мире» и, конечно, не обойтись без подготовки в области здорового образа жизни, ведь чиновник и клерк не должен курить (курение в большинстве государственных и просто крупных организаций запрещено!), не должен пьянствовать и вообще не должен болеть, потому что это приводит к серьезным экономическим потерям. Вот и все! Словом, становится понятными те изменения, которые происходят с образованием в последние годы: последовательно отсекается все ненужное, что не свойственно чиновникам и клеркам, последовательно снижается уровень и сокращается преподавание «наукоемких» предметов.
Не случайно опросы российских школьников об их планах на будущее дают второе место государственной службе среди предпочтений школьников (по данным Института социологии РАН). Для информации: первое место среди предпочтений выпускников занимает бизнес и предпринимательство. Однако ни среди школьных предметов нет ничего, что удовлетворяло бы запросы детей в подготовке в области бизнеса и предпринимательства, ни даже среди вузовских направлений и специальностей нет ориентированных на бизнес. Есть разные программы по экономике (на которых готовят бухгалтеров и плановиков по лекалам еще советской эпохи), вот на них и поступают выпускники, которые стремятся стать бизнесменами (но которых предпринимательству так и не научат!). Ведь что важно для предпринимателя и бизнесмена, какие личностные качества и установки? Во-первых, инициатива и мотивация — желание добиться успеха. Затем предприниматель выбирает какую-то модель бизнеса, производства/продаж товаров или оказания услуг, самостоятельно ищет для этого ресурсы и организует необходимую деятельность — при этом неся личную ответственность за результат на каждом этапе. Но разве готовят к этому предпринимателей в школе и вузе? Разве способствует школьный уклад формированию предпринимательских черт у школьников? Нет.
А вот склад характера, необходимый чиновнику или клерку, формируется у школьников уже с первого класса, и подготовку к государственной и муниципальной службе дают в каждом городе и почти в каждом вузе.
Но устроиться на такую работу можно вообще без профессионального образования — потому что самим укладом школьного (а потом и вузовского) образования все выпускники уже готовы работать в бюрократическом аппарате и клерками в офисах.
Школа чрезвычайно важна для бюрократического государственного аппарата как «кузница кадров», как резерв и опора, поэтому бюрократия схватила школу в тесные объятия и не выпустит. Остатки автономии образования, которые были у школы и вузов, на наших глазах полностью уничтожаются через создания механизмов манипулирования администрацией школ. Это и назначение директоров на усмотрение руководителей департаментов образования (которое позволяет создать в школах «свойскую вертикаль власти») без участия педагогического и родительского коллективов, и заключение с директорами годовых контрактов, которые после завершения могут быть не продлены при малейшем намеке на нелояльность, и создание финансового механизма лояльности — возможности для директора манипулировать зарплатами и надбавками, в том числе своей собственной и т. д. Бюрократизация работы учителя — это лишь продолжение бюрократической «вертикали» до рабочего места учителя, вытеснение его работы и подмена на деятельность, свойственную чиновничеству, — составление различных документов. Современная российская школа — это ключ к воспроизводству и расширению чиновничества, поэтому государство заинтересовано в школе и заинтересовано именно в таком ключе.
Школа по-прежнему служит партии, служит бюрократическому государству.
Только в какой партии у нас больше всего чиновников?
Мы далеки от мысли, что все это происходит специально, по чьему-то злому умыслу, и не являемся сторонниками «теорий заговора». Все происходящее с российской школой происходит как бы само собой, в результате реализации подсознательных мотивов при принятии решений теми, кто занимается управлением школой — чиновников от образования, руководителей департаментов образования, замов по социальной политике глав регионов и руководителей муниципальных образований. Школа и будет такой, какая она есть, более того, многие ее негативные особенности будут только усиливаться.
Вот совсем недавно в российской школе была введена форма. Даже не единая для всех школ, а на усмотрение каждой отдельной школы. А зачем? Ответ прост. Это еще один механизм работы над дисциплиной школьников и их лояльностью к администрации. Заходишь в класс — и сразу видно, кто лоялен, а кто нет. Потом все это очень сильно пригодится, когда дети станут чиновниками. И в плане послушания и в плане соблюдения дресс-кода, а особенно, если будут введены форменные мундиры для чиновников.
Как же быть? И что же делать?
А ничего! Просто нужно побыстрее расставаться с иллюзиями относительно того, кого готовит наша школа и кто реально является заказчиком образования (им является социальный слой чиновников, аппаратчиков). И если родители не очень довольны, что их чад помимо их желания готовят в чиновники и клерки, — отдавать детей в школы других типов, которые готовят, например, к предпринимательству и бизнесу. А такие альтернативные модели школ есть!
Пример: школа Монтессори по своему укладу ориентирована на формирование у детей предпринимательских качеств, качеств, необходимых в бизнесе. Или актеров кино. Это и устойчивость мотивации, и навык самостоятельно выбирать для себя занятие и деятельность, и опыт в выборе средств и материалов для самостоятельно решаемых задач, и умение сотрудничать с другими детьми, распределяя материалы и ресурсы, яркая индивидуальность и навыки самовыражения и т. д. В этих школах дается хорошая математическая, языковая и естественно-научная подготовка. Значительная часть американских бизнесменов и успешных актеров Голливуда — выпускники школ Монтессори, которые работают в США с 1920-х годов. В странах, где активно развивается бизнес, счет школ Монтессори идет на десятки тысяч. США таких школ уже 40%, в Голландии — 30%. Быстро растут школы Монтессори в странах, ориентированных на развитие предпринимательства, таких как Китай и Индия. В Индии есть совершенно уникальная школа Монтессори, в которой 47 000 (!!!) школьников. Говоря словами Рабиндраната Тагора, «нам и не снилось», хотя в России уже несколько тысяч детских садов и сотни школ, работающих по этой системе, это капля в море.
Другой пример: вальдорфско-штайнеровская школа. Школа такого типа очень хороша для детей-гуманитариев, ориентированных на музыку, живопись, танец. Здесь им не будут досаждать с математикой, физикой и химией, отвлекать от искусства.
Пока общественность не повернется к школам альтернативного типа, у нас в школе будут готовить только чиновников и клерков без числа, либо новых обломовых — на семейном обучении.
