Образовательный индивидуализм – корень трагедии в Керчи

Россия снова потрясена чудовищным преступлением в стенах образовательного учреждения. Расследование еще не закончено, но по своему почерку оно полностью укладывается в картину подобных предыдущих преступлений, которые уже напоминают растущую волну, как цунами, грозящую накрыть наши учебные заведения.

Жуткая статистика

2014 год – ученик одной из московских школ застрелил учителя географии и полицейского, пришедшего на помощь.

2017 год – ученик поселка Ивантеевка, пронеся ружье в школу, напал на учительницу информатики, выстрелил в нее и ударил топориком в голову. 

А вот далеко не полная статистика этого года:

15 января – в Перми друзья-отморозки ранили ножом учительницу и 12 детей.

16 января – двое 17-тилетних второгодников устроили поножовщину в селе Смольное Челябинской области.

19 января – в бурятском поселке «Сосновый бор» трое подростков ворвались в класс с топором и «коктейлем Молотова», покалечили учительницу, несколько учеников и подожгли класс.

18 апреля – в башкирском Стерлитамаке 17-летний подросток с охотничьим ножом и бутылкой бензина ворвался в класс, ранил ножом учительницу и двух девочек (одна выпрыгнула от страха в окно), поджег класс и попытался покончить с собой, полоснув  ножом по горлу. 

И вот теперь Керчь. Не пора ли задуматься?.. Точнее, задумываться уже поздно, пора уже самим вынести приговор современной образовательной системе и отправить ее на слом раньше, чем в ее рамках — геометрическая прогрессия насилий, убийств и самоубийств взорвет ее изнутри.

Керченский убийца (специально никого из этих «героев» не называю по фамилии), как известно, надел на себя майку с надписью: «ненависть». А вот что писал о себе в соцсетях стерлитамакский: «Мне никто не верит. Но во мне столько ненависти, что уже не остановиться. Я хочу увидеть крики, слезы, страх, чтобы они кричали и молили о пощаде. А я скажу: «Нет, вы этого не заслуживаете» — и улыбнусь им. Я собираюсь убить штук 30, а еще попытаюсь школу взорвать, если, конечно, успею все сделать вовремя». 

Программа, недовыполненная в Стерлитамаке, с ужасающей обреченностью на успех осуществилась в Керчи, а те, кто претворяют ее в жизнь, множатся, как неопределимые и многоликие клоны по городам и весям России, по ее школам и образовательным учреждениям. 

Кто виноват?

Что общего у всех этих убийц, стрелков и поджигателей? Общее – это крайний индивидуализм, индивидуализм, доведенный до своего логического конца. До испепеляющей ненависти к учебному заведению, учителям и своим соученикам, до прямого желания убить всех тех, кому в борьбе за выживание проиграл конкурентную борьбу и стремления уничтожить учреждение, где этот проигрыш осуществился. 

Ведь индивидуализм как таковой лишь в благих теоретических пожеланиях провозглашает, что «моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого», и ограничивается интересами других людей. В реальной жизни тропа индивидуализма выводит дорогой конкуренции в ущелья пещерной ненависти и пропасти взаимоуничтожения.   

Но разве во всем этом не виновата современная образовательная система, которая провозгласила когда-то лозунг: «От конкурентоспособной личности – к конкурентоспособному государству»? Система, которая с безумием самоубийцы, положила в основу своей идеологической парадигмы философию выращивания раковых клеток, пожирающих ее теперь изнутри? Система, которая отказалась от воспитания, свела учителей на уровень проституирующей нищеты,   разрушила систему общественных организаций и внеклассной работы, которая с садомазохистским сладострастием калечит учеников и учителей в рамках классно-урочной системы, терроризирует их на ОГЭ и ЕГЭ, мертвой хваткой вцепилась в систему олимпиад и с придыханием развращает своих подопечных сбором ученических и учительских «порнофолио»… (то бишь «портфолио»). 

Мы могли ждать чего-то другого в результате? Увы! Разрушение советского образования в 90-е годы и слепое копирование ядовитых западных поветрий привело к своему закономерному результату, и мы имеем то, что имеем – растущий трагический список школьных и уже теперь российских «колумбайнов», плюс множащиеся ряды доморощенных «брейвиков».

Справедливости ради надо сказать, что советская образовательная система тоже не была идеальной, так как в ее основе лежала та же самая классно-урочная система с ее врожденным индивидуализмом. Дидактические методы советской школы не отличались разнообразием, не предусматривали активного вовлечения самих учеников в учебный процесс и не требовали от них ответного коллективного действия. Но система купировала недостатки дидактики мощным внеучебным общественным воздействием. Октябрята начальной школы были объединены в звездочки, пионеры средней — в звенья и отряды, у комсомольцев старшей школы существовал так называемый учебный сектор, худо-бедно, но все-таки призванный следить за учебной деятельностью комсомольцев-старшеклассников и даже при необходимости «прорабатывать» и оказывать помощь. Плюс мощная и всеохватная сеть бесплатных кружков и секций  — и система, пусть и не идеально, но работала. 

Ведь было главное – понимание, что ученик, как и человек в целом, существо общественное, и нельзя строить его жизнь на голом индивидуализме, ибо это, в конце концов, раковыми метастазами того же самого индивидуализма убьет и самого ученика и образовательную систему в целом. 

Но мы все-таки дожили до созерцания этого простого и горького вывода в реальной действительности. Знать и вправду – «гром не грянет – мужик не перекрестится». Но гром в виде оглушающих ружейных выстрелов и разрывов самодельных бомб в наших образовательных учреждениях уже гремит. Пора перекреститься и браться за дело. За дело слома (точнее, осторожного демонтажа) прогнившей индивидуализмом образовательной системы и построения новой образовательной системы, основанной уже не на индивидуализме, а на национальных ценностях дружбы, Веры-Отечества-Любви. 

Что же делать? Как всегда уже нет больше времени разбираться с другим классическим русским вопросом: «кто виноват?»

Классно-урочная система

Пора, наконец, разобраться с пресловутой «классно-урочной системой», уже пятый век костенеющей как некий Кощей Бессмертный в основе образовательного процесса и являющейся основой учебного индивидуализма как такового. Она возникла в середине 16-го века в эпоху зарождения мануфактурного, а затем и машинного производства, и случайно или не случайно, но копировала их логику.

Основой машинного производства является конвейер. Первоначальная заготовка, или болванка, медленно движется по конвейеру, а рабочие (или сейчас уже роботы) постепенно штампуют и обрабатывают ее, а также приделывают и привинчивают все новые и новые детали. Но ведь современный учебный процесс – почти точная копия этой картины. Ученики как некие пассивные «болванки» перетекают, как на конвейере, из класса в класс, а «рабочие»-учителя пытаются отштамповать или привинтить к их мозгам все новые и новые знания. Красота, да и только!

Однако если эта картина могла вдохновлять учителей и учеников в 16-м или 17-м веке, то сейчас она должна нас уже ужасать. Как некий полусгнивший, но бессмертный монстр, который раз за разом, с каждым новым поколением учеников, возрождается и поднимается из могилы. Могилы смердящей образовательной древности и отстоя.

Но ведь ясно же, что это гнетущее ощущение себя безлично-индивидуалистичной «образовательной болванкой», пассивно движущейся по бесконечному конвейеру «процесса обучения», и порождает изначальное протестное ощущение у учеников, желание вырваться из этого конвейера и отомстить всем его организаторам и «рабочим-учителям», а также другим «болванкам», не поддерживающим тебя в этом «бунте». 

Школа при всем при этом становится не просто «фабрикой знаний», а концлагерем или клиникой, где эти знания путем разного рода «хирургических операций» насильно впихивают в мозги, да еще и концлагерными методами (осмотры, рамки, металлодетекторы, конвои в туалет) контролируют процесс их «усвоения». Разве это все не провокация к тому, чтобы «взяться за оружие»? Сознательная или бессознательная – это другой вопрос, но у кого из нас, учителей или учеников, не возникало чувство протеста, глядя на то, что творится порой на ОГЭ и ЕГЭ? А ведь это логическое завершение классно-урочной системы, развившейся до своего апогея и всеми способами борющейся за выживание! 

Кажется иногда даже удивительным, что большинство учителей не видят ничего плохого в классно-урочной системе. Объяснить это наверно можно, что она чуть не на генном уровне вошла в наше мировоззрение, когда наши родители, бабушки и дедушки, а также еще несколько поколений предков пыхтели за партами в ожидании вожделенных звоночков и колокольчиков. 

И не надо думать, что альтернативы классно-урочной системе нет. Она есть, причем в разных формах, и автор в дальнейшем представит вариант такой альтернативы в виде НОСа (Новой Образовательной Системы). Образно говоря, современной классно-урочной системе давно уже нужно пора показать НОС и оставить ее с НОСом… 

Но до коренной реформы классно-урочной системы еще далеко, она потребует не только организационных перемен, но и перемен в мышлении и мировоззрении, как у учителей, так у учеников и их родителей. На это нужно время, а что в борьбе с убийственным индивидуализмом современного образования можно сделать уже сейчас?

Олимпиады

Пора, наконец, разобраться с другим монстром современного образования – всеобъемлющей системой олимпиад. Обратите внимание, наши «брейвики» — это далеко не всегда, да и чаще всего — не маргинальные деграданты и завзятые второгодники. Керченский убийца учился вполне прилично, а московский стрелок, застреливший в 2014-м году своего учителя географии, вообще шел на золотую медаль. Он, собственно, и убил учителя за то, что тот своими оценками ставил под угрозу получение этой медали. 

Поразительно, что в рамках нашей образовательной системы мы словно имеем некий рассадник, даже оранжерею (точнее, наверно, было бы назвать — «зверинец») по выращиванию будущих убийц. Однажды стал свидетелем, как обиженный олимпиадник, не дотянувший пары баллов до первого места, с пеной у рта пытался отстоять свои «права». Дай ему в руки автомат, и он бы с удовольствием расстрелял всех своих соперников и «левых» учителей его «засудивших», если бы был уверен в своей безнаказанности. 

Мало того, олимпиадные метастазы уже проникли и в духовные сферы. Под эгидой Церкви проводятся так называемые «православные олимпиады», где «соревнуются» знаниями вроде как дети из православных семей. И та же самая конкуренция, те же забеги в туалеты с попытками что-то найти и списать в пронесенных в самых немыслимых местах телефонах. Такие детки напишут имена каждого из двенадцати учеников Христа, подробно разберут семь христианских таинств, под точными номерами приведут десять заповедей… Но при этом уже на самой олимпиаде нарушат минимум три из них – «не кради», «не лги» и «не завидуй». А выйдя из олимпиады, будут потешаться над необычно звучащими именами учеников Христа и кощунствовать над христианскими таинствами. На православной олимпиаде они почерпнули еще больше зла, чем имели до и вполне возможно заразились новыми его формами.  

Так зачем же мы это делаем? Зачем собираем более менее умных детей и инфицируем их самыми отвратительными человеческими качествами: агрессией, жадностью, злобой, подлостью, страхом, двуличием, гордыней? Зачем – ответьте мне, есть ли кто-то, кто видит что-то хорошее в олимпиадах? Скажут, работа с «одаренными»? Выделение национальной интеллектуальной элиты? Ну, так самые «одаренные» победители олимпиад давно уже умотали «за бугор», так как адепты олимпиадного движения как-то подзабыли воспитать в «одаренных учениках» патриотизм или хотя бы чувство благодарности перед своей страной. Да и «одаренными» такие ученики могут быть только в «кавычках». Одарены они чаще всего только непомерным индивидуализмом и столь же непомерными амбициями при, чаще всего, далеко не остром уме, способном только заполняться пустыми, давным давно пережеванными знаниями. И набитые до завязки такими знаниями их мозговые флешки, как правило, не способны ни к каким «инновационным прорывам» и «технологическим открытиям». Они на это не заточены. 

В самом деле, что может быть глупее, чем соревноваться в знаниях? Это все равно, если бы на спортивных олимпиадах, спортсмены только напрягали мышцы, раздували щеки или глядели друг другу в глаза, как делают боксеры перед поединком. То есть демонстрировали свою физическую и моральную силу – а в сами схватки не вступали. Но сила – и в спорте вещь прикладная, и выигрывает далеко не всегда самый сильный спортсмен, а тот, кто знает, как силу использовать, кто владеет не сводимым единственно к физическим тренировкам «мастерством», что и является признаком его «одаренности». 

Так же и в наших пресловутых «олимпиадах». (И пришло ж в чью-то не очень здоровую голову усложненные контрольные назвать «олимпиадами»?!..) Знания – вещь прикладная, они нужны не сами по себе, а для решения жизненных задач, поэтому соревноваться только в их количестве и объеме – бессмысленное, бесплодное для развития личности занятие. И весьма развратительное для нравственности, так как ничего кроме зависти, досады, агрессии или гордыни, спеси и кичливого самоощущения «я – лучше всех» не порождает. 

Так что же делать? Отменить олимпиады, эти инкубаторные рассадники раковых клеток? Нет, идея в другом – заменить индивидуальные олимпиады командными. На олимпиаду по такому-то предмету прибывают команды из разных школ, составленные из лучших учеников. Выдвигается какая-то жизненная проблема, связанная с предметной тематикой, и каждая команда коллективными усилиями вырабатывает собственное решение этой проблемы, попутно (обратите внимание –  не самоцельно, а только попутно!) демонстрируя свои знания. Причем, все это наглядно – в общем совместном действии. И победителем признается не один человек, а единая школьная команда.

Вот и все! Тогда современное олимпиадное зло не просто будет купировано, а еще и послужит на благо и школам и ученикам, прививая им командный дух и готовность делиться знаниями друг с другом в совместном усилии при достижении поставленной цели.

Или реальное воспитание, или АУЕ

От дидактики – к воспитанию. Мы еще будем спорить о том, нужно ли в школах настоящее воспитание, или лужи крови под обгоревшими стенами с выбитыми окнами, наконец, убедили нас в обратном? Природа, как известно, не терпит пустоты, — это еще более актуально для духовной природы человека, которая при отсутствии настоящих ценностей заполняется духовными суррогатами. Это как брошенное без обработки поле сразу же зарастает сорняками.

Просто поразительно, как легко мы миримся с отсутствием воспитательной составляющей в школах, а невидимые результаты кропотливых воспитательных усилий заменяем сбором портфолио. Это просто фетишизм какой-то!

Бумажка об участии в каком-то «патриотическом конкурсе» заменяет сам патриотизм, а уж диплом за победу в конкурсе сочинений о матери или о «малой родине» уж непременно свидетельствует о глубокой любви автора к названным «объектам». Просто магия!..  Знавал одну ученицу, которая обклеила свою туалетную комнату ксероксами своих дипломов, в результате походы в туалет значительно превышали требуемое физиологией время.

Портфолио классных руководителей не менее знаменательны. Чертятся разного рода графики, свидетельствующие о росте «уровня воспитанности», составляются сложные методики тестирования «параметров нравственного развития» — всеми этими бумажками забиты методические папки классных руководителей, в то время как многие их ученики порой путаются в именах друг друга.

Кому нужна эта абсурдная наукообразная чухня на фоне растущего личностного коллапсирования наших учеников и их угрожающего отчуждения друг от друга по материальному,  социальному или национальному признаку? Наши ученики разделены на реальные и виртуальные враждующие группировки, где постоянно кого-то «гнобят» и «тролят», в лучшем случае – погружены в равнодушный анабиоз сетевых «вацапов» и «инстаграм», но папки индивидуального портфолио пухнут день ото дня строго измеренными «воспитательными результатами». То, что эти результаты – «бумажные» в прямом и переносном смысле, никого не волнует.      

Ученик – существо общественное, пора бы нам, наконец, усвоить эту аксиому, тем более что ее можно усилить заявлением: ученик – существо наиболее общественное. Ведь большая часть школьной жизни приходится на подростковый период и раннюю юность, когда главным психологической потребностью для растущей личности становится потребность признания и самоутверждения в коллективе. А у нас как в какую-то насмешку над законами развития человеческой личности – полное господство индивидуализма в учебной сфере и полный ноль в сфере общественной.

Но ведь потребность в коллективе никуда не исчезает, она просто находит удовлетворение в других – зачастую маргинальных и кровавых формах.  Тем ребятам, которым интеллект не позволяет подняться до фашиствующих идеологических мифологем Брейвика, предлагается простая и надежная философия АУЕ (Арестантское Уркаганское Единство). Как бездомные собаки собираются в стаи, чтобы выжить, так и «брошенные» люди должны объединиться в «братства», где «один за всех и все до одного» – это не пустой лозунг, а закон, скрепляемый при необходимости кровью. Есть «свои», ради которых при необходимости ты должен будешь готов умереть, а есть «чужие», которых можно грабить, и убивать, не забывая пополнять «святое» — воровской «общак». 

А уж блатной тюремной романтики для восполнения всех «духовных потребностей» более чем достаточно, тем более что многие наши поэты и барды (Есенин, Высоцкий. Розенбаум) отдали этой романтике более чем обильную дань. Вот и плавает над нашими школами и учебными заведениями эта притягательная бандитская аура, под влиянием которой даже без сознательного вступления в АУЕ, «отмороженные» подростки устраивают поножовщины и кровавые разборки, обливают бензином и режут своих учителей и одноклассников, забивают друг друга насмерть.

Не хочется каркать, но если ничего не предпринимать, то волна насилия в наших учебных заведениях будет только нарастать. Более того, как ни жутко это будет звучать, не исключено, что и учителя, доведенные до сумасшествия издевательствами своих учеников, начнут им «мстить».  

Это мы еще не говорили о самоубийствах тех, кто не выдерживает давление чудовищно искаженной образовательной системы, а статистика по ним не менее страшна, чем по нападениям и насилиям.         

Так детскими трупами и покалеченными жизнями мы расплачиваемся за индивидуализм, положенный в основу нашей образовательной системы. Долго ли это еще будет продолжаться?