Когда надо воспитывать «донжуана»
Александр Городинский называет себя педагогическим терапевтом. Имеет право! У него и педагогическое, и психологическое образование. Но самое главное — огромный опыт. Еще в советское время он работал педагогом, директором школ и интернатов в Латвии, а потом — учителем в США. Продолжаем публикацию рассказов Александра о его учениках, о том, как он и его коллеги помогали им справляться с жизненными трудностями и взрослеть. Уверены, что вы сможете почерпнуть из этих историй много полезного, но, самое главное, вдохновляющего для того, чтобы завтра снова придти к детям.
Первый раз он совершил половой акт в семилетнем возрасте, балуясь с мамой, которая в этот момент находилась в наркотическом опьянении. Собственно, мама сама помогла ему это сделать. Маркизу понравилось – это был фан. Потом он стал пробовать повторить это, но мать долго не позволяла. Но однажды, опять под наркотой, повторилось, а дольше пошло и поехало – чуть не каждый наркотический день.
Одним словом, когда он впервые услышал от старших ребят рассуждения о сексе, ему показалось странным, как малосведущи его собеседники в этом столь естественным вопросе. Разумеется, он не «хвастался» о своих «отношениях» с мамой, но некоторые суждения высказывал. В связи с «высокой» грамотностью в «предмете», Маркиз сразу же сыскал уважение в кругу приятелей.
К двенадцати годам Маркиз вытянулся, физически окреп, выглядел намного старше одногодок. К четырнадцати – его стали замечать девчонки, не только одноклассницы, но и более старшие. Ему не составляло труда показать свои достижения в «любовных» играх.
Поклонницы менялись и слава распространялась. Дошло до того, что образовалась очередь… Заниматься сексом с матерью стало совсем «неинтересно», да и сил не оставалось.
Мать догадалась о причине похолодания со стороны сына. Плюс к этому однажды имела случай убедиться в этом лично… Их отношения испортились. Маркиз стал уходить из дома и подолгу ночевать у друзей и подруг, а то и просто на улице в центре города – в компании скитальцев.
Одним словом, к нам в спецшколу для трудновоспитуемых детей Маркиз прибыл совершенно без знаний, небритый (как странно писать о небритом шестнадцати летнем юнце) и наглым.
На учителей-женщин он смотрел как на безнадежных партнерш. А на учителей-мужчин как на неисправимых импотентов. Мол, вы уже старики и чему я могу у вас научиться?
На девчонок он имел «намётанный глаз». То есть сразу определял, кто может быть его партнером, а кто нет. Выбор обычно заканчивался успехом. Иногда прямо на перемене.
В нашей школе обучались дети, злые на язык, и ему тут же дали кличку «Маркиз-донжуан». Поскольку,американцы любят делать сокращения, то его называли просто «МД».
Но Маркиз не унывал по этому поводу, будучи совершенно уверенным, что для каждого человека цель жизни – это секс. Все остальное делается ради того, чтобы заниматься этим приятным занятием. То есть буквально все – учеба, работа, разговоры, спорт – подготовка к сексу. Когда Маркиз «философствовал» на эту тему, глаза его, и без того обжигающие свой наглостью, горели ярким пламенем. Он прямо сиял.
В нашей школе ему не понравилось. Во-первых – режим. Во-вторых – мало привлекательных девчонок. Да и времени свободного нет: постоянно какие-то занятия и мероприятия. В нормальной школе совсем другое дело: перемены, можно не посещать уроки – никто не накажет. О проходных баллах с любым учителем всегда можно решить вопрос – если быть вежливым и корректным.
Поэтому МД твердо решил сделать все возможное и невозможное, чтобы в срок или, если возможно, ранее пройти программу исправления и вернуться обратно в свою школу.
Он стал учиться так, как никто в нашей школе. Проявлял необычайную активность сверх всякой меры. Постоянно появлялся на глазах у администрации со всяческими «героическими» поступками.
Дело дошло до того, что педагогический коллектив начал ходатайствовать о «сверхсрочном» переводе Маркиза обратно в его прежнюю школу. Чего греха таить, учителя аргументировали такое решение, в том числе, своими заслугами.
Совершенно неординарный случай в нашей практике – ему написали великолепную характеристику и перевели в традиционную школу. Когда Маркиз прощался, подписывая необходимые документ, многие учителя даже проронили слезу.
…Прошло двенадцать лет… Я случайно встретил его. Любого человека непросто узнать после столько лет. Посудите сами: расстались мы с ним, когда ему было шестнадцать, теперь же – двадцать восемь лет. Я его совершенно не признал. Это он меня узнал. Передо мною стоял, улыбаясь, древний старик… Редкие, седые и давно немытые волосы, изрезанное глубокими морщинами лицо и потухший взгляд.
– Маркиз, как твои дела, чем ты занимаешься?! – воскликнул я, едва скрыв свое изумление.
– Я лечусь… уже пять лет… Это и есть все мое занятие.
– ??? – сделал удивленное лицо я.
–…Да, от импотенции… А вы разве не знали? – ответил «МД» с полной уверенностью, что о его проблемах знает весь город.
…Мы поговорили, вспоминая – ведь, когда-то, за доверительными беседами провели не один час вместе. Расстались. У меня возникло какое-то тяжелое чувство – заглянув ему в глаза при растовании. Показалось, что я, как учитель, что-то важное не сделал, что мог и что обязан был сделать тогда в специальной школе для учеников с повышенными рисками. Ведь я понимал, чем может для него все закончится.
Спустя год после этой встречи я узнал, что Маркиз покончил жизнь самоубийством в своей комнате в доме для бездомных. У него не нашли ни одной вещи, по которой можно судить о его интересах и увлечениях, …кроме порножурналов.
