О пытке демократическим подходом в образовании

Светлана Дорошева, мама израильского школьника, в Facebook написала о том, как ее сын, уставший от демократического подхода к обучению, мечтает о "твердой учительской руке". 

Алеша в следующем году переходит в старшую школу (с 10 по 12 класс). Он выбрал одну из самых консервативных школ в городе. Со "старым реакционным подходом", в нашем понимании. Аргументы такие:

— Я больше не могу всего этого выносить. Все эти "Ты справишься! Я верю в тебя!" "Ну ничего, что не сделал домашнего задания, не страшно". "Не успел экзамен? Хочешь дополнительный час? А калькулятор хочешь? Можешь воспользоваться телефоном и погуглить. Все получится!" "Не получилось? Не расстраивайся, ты очень умный и во всем разберешься!" При том, что я даже не пытался. Я просто сказал, что не получилось, потому что мне было лень решать эти десять страниц.

— Мне надоело, что у меня столько свободного времени. Мне ничего не надо делать. Мне все сходит с рук. Мне все разрешено, потому что "ничего не страшно", "все в меня верят", и вообще "все уникальные, в своем темпе, все гении, креативные и прекрасные!".

— У нас однажды был учитель математики на замене. Он перевернул мое отношение к предмету. Он зашел в класс — все орут, все в телефонах, все делают, что хотят — и через минуту была тишина. Он никому не улыбался, не делал вид, что он наш друг или что мы ему нравимся. Он не устанавливал с нами контакта! Он тупо выгонял тех, кто говорил, и все заткнулись. Потом он тупо отчитал тему, четко и ясно. Без лирики, без игр, без отступлений, без кино, без историй. Задал вопросы. Попросил вывести определение прямоугольника через параллелепипед. Если даже ты знал, но неправильно формулировал — в стиле "прямоугольник — он…", а не "прямоугольник — это…" — то он не дослушивал и сажал на место с "неудом". Я был очарован. Я смотрел ему в рот весь урок. У меня ни разу не возникло желания заговорить с другом или посмотреть, что там у него в инсте. В тот день я сделал всю домашку, никуда не заглядывая, потому что я и так все знал, понял и помнил. Он потряс меня. Я не знал, что так вообще бывает.

— Я не хочу учителей в друзьях. Они ходят с нами в походы, играют с нами в игры, разговаривают о жизни в арабских забегаловках на экскурсиях в иерусалим… На перемене, если встречаешься учителем, то начинается… "дай пяяяяять", разговоры за жизнь, все такие мииилые. А я хочу, чтоб было как с тем учителем математики. Если он тебя вообще заметит, то ты чувствуешь себя королем! А если не просто кивнет, а помашет, то это честь, честь! А не вот это все улыбчивое, типа "все мы тут офонареть как щасливы друг другу!".

— Я не хочу рассказывать свое мнение в качестве учебного материала. Я не хочу "что вы про это думаете?" и "оооо, какая интересная мысль!" Просто проведите мне урок истории, и все! Не надо развивать во мне мышление, просто дайте информацию. Вот как тот учитель. Тупо изложил про прямоугольники, всем раздал по сусалам, чтоб работали, и был таков.

— Я не хочу, чтоб во мне развивали творческую свободу. Я хочу чтоб как в Англии (Алексей имеет в виду свои поездки в летнюю английскую школу — прим.автора): даже когда я делал презентацию по "Саду земных наслаждений" и казался себе неопикенно гениальным, меня завернули, потому что "точки сначала научись ставить в конце предложений, да? Не такой уж ты и бэтмэн. Также, мы ценим твое мнение, но и фактический материал учитывай. Иди читай, неуч! Работай давай." Во второй раз я сдал блестяще и был лучшим на потоке, но я хочу, чтобы мне ткнули в то, где я дебил! А не вот это все "оооооо, какой умный мальчик! Как прекрасно! Как глубоко! Давайте прослушаем следующего гения! Что? У тебя тут две козы из носа вместо реферата размазаны? Ну ничего, наверное, ты очень старался! Расскажешь нам свое бесценное мнение, когда будешь готов…".

Человек, измученный демократическим образованием, истерзанный свободой самовыражения и сломленный поддерживающей средой не мог заткнуться полтора часа, описывая в качестве своей мечты тот тип школы, которого наше поколение старалось всеми силами избежать для своих детей. Не давал нам вставить ни слова: "Я сказал, что пойду в эту школу, и все! Можете быть несогласные!" Да мы согласные, че… просто удивились глубине травмы. Вот же ж… человек-сплошное противоречие, нет ему покоя.

Сергей Райский, учитель русского языка и литературы, г. Москва

Судя по тому, что мальчик рассказывает о школе, из которой он уходит, проблема там не столько в так называемом демократичности, а в том, что учителям совершенно не нужно мотивировать детей, результаты обучения никого не интересуют. Не знаю, так ли это, или рассказчик утрирует. Нет, конечно, стиль тоже важен. Игра в приятеля, члена тусовки – этого я как учитель для себя принять не могу. Возможно, это работает в летнем лагере или в тех случаях, когда к старшеклассникам приходит аспирант или студент. А если учителю или учительнице уже за тридцать, то панибратство и игра в подростка, на мой взгляд, смотрятся как глупое кривляние.  С другой стороны, то, о чём мечтает мальчик, совсем не идеал, но понятно, почему он мечтает об этом: он готов быть "построенным", если это цена серьёзной тяжёлой учёбы. Просто он другого не видел. Хотя откуда? Где это другое – не знаю. Школа, в которой все ученики мотивированы и все преподаватели готовы серьёзно работать и строго спрашивать, а потому все всеми довольны и не нужно выгонять затыкать, наказывать… Я даже не знаю, есть ли  где-нибудь такие школы. Поэтому мальчика понять могу, хотя мне его жалко: ему придётся терпеть дисциплинарную армейщину (и он готов её полюбить!), которая прилагается к серьёзной учёбе, поскольку вокруг не будут сидеть такие же, как он мотивированные школьники.

Ольга Матвеевичева, учитель русского языка и литературы, г. Москва

Мы привыкли делить мир на полярности и выбирать только что-то одно: чёрное или белое, вседозволенность или строгие до тюремности порядки. И школа почему-то поддерживает нас в этом довольно искусственном разделении. Как будто в жизни у нас есть только два варианта: тюрьма или полная анархия. Между тем демократичное воспитание вовсе не означает отсутствие границ, "твори бардак — мы здесь проездом". А четкие границы и серьезный спрос не всегда означают давление на ученика или его унижения. Если ребенок не действует без понукания, скучает, то это может говорить о том, что его до этого момента направляли и подталкивали. И это были не учителя. Проблема, обозначенная в тексте, конечно, существует. Взрослые освоили общение без насилия, но забыли, что детям нужны границы. А границы эти появляются в том числе и в процессе общения со взрослым, который последователен и постоянен. И тогда даже излишне строгий человек необходим рядом, потому что он помогает ребенку удерживать мир в понятных рамках. Я никогда не отбирала круг общения для своих детей. Я разрешала другим взрослым отчитывать их или, наоборот, не мешала детям садиться тому, кто это позволял, на шею. Это дало им понять, что взрослые бывают разными, каждый выбирает свое. И кстати, моя дочка, воспитанная в очень демократичной школе, сейчас ушла в колледж. Она вполне способна существовать в рамках его строгих правил. Но благодарит меня за то, что я ей позволила до девятого класса находиться в мягкой щадящей системе. Она не халявит, не отлынивает, хотя, судя по мнению автора поста, именно этому она должна была научиться.

Владимир Погодин, учитель информатики,  г. Москва

Будь чётким, изложи требования, заставь — и пусть отсеются неудачники? Вполне прозрачная точка зрения, в школах тоже встречается, опора на власть обязательно повлияет на чувствительных к власти. Только есть пара нюансов. Во-первых, попустительство вместе с нарисованной доброжелательностью и авторитарность вместе с нарисованной требовательностью — две стороны одной беспомощности взрослых в отношениях с детьми. Детям нужно не нарисованное, а настоящее, и подростки ищут это настоящее, отрицая то фальшивое, что наблюдают. И, во-вторых: подросток в своей преимущественно черно-белой логике не ждёт, что отрицание ненастоящего тоже может быть ненастоящим. И порой совершает выбор, не видя золотой середины как отрицания двух пороков. А самым главным оказывается  этот выбор, а не те условия, которые к нему привели. «Когда я отправил на тот свет свою первую дюжину, моя матушка сказала мне: «Джек! Если ты в чем-то и виноват, то только в том, что не встретил на своём пути хорошего человека». Написавший этот текст, возможно, ещё не встретил.

Источник