Письмо учителя, чье время прошло, а он всё пытается что-то сказать

Я пришла работать в школу, когда министром образования был Э.Д. Днепров, когда в ту школу, где я начинала свою учительскую деятельность, пришло сразу трое молодых, сделавших выбор между аспирантурой и школой, девушек. 

Завучами были женщины «за сорок», опытные, любимые учениками, без лишних предисловий начавшие регулярно ходить к нам на уроки и тщательно их разбирать. Кто-то из них посоветовал ходить на уроки к коллегам, чтобы «из рук в руки» перенимать мастерство, универсальные приемы переключения внимания, мотивации, смены деятельности. 

Я сходила почти ко всем учителям нашей школы, выбрала троих, близких мне по взглядам на суть образования (конечно, мы не обсуждали с ними это, это транслировалось через  уроки) и до конца своего первого учебного года училась у них.

Однажды, после очередного посещения моего урока, завуч сделала замечание про однообразные формы опроса, я рассказала своим «гуру», и учитель биологии подарила мне рукописный листок «Способы опроса, которые применяю я» со списком в 23 пункта.

В те времена я сформулировала для себя главные принципы работы:

• учитель должен быть мотиватором, его задача увлечь своим предметом стилем мышления, образом жизни, он должен показывать «жизненность» преподаваемого им. Думаю, не последнюю роль сыграли книги педагогов, которые издавались тогда (Т. И. Гончарова. Уроки истории — уроки жизни, В.Ф.Шаталов Куда и как исчезли тройки, Е.Н.Ильин Герой нашего урока), телепередачи с их участием (был такой цикл «Встречи в Останкино»), а Евгения Николаевича Ильина я с восторгом слушала лично, когда он приехал в Новосибирск делиться опытом.
• учитель должен быть профессионалом, доджен быть в курсе того, что происходит в науке, азы которой он преподает. Помню, как труден был первый год работы, каждую неделю приходилось сидеть в библиотеке, готовиться к урокам, ведь учебника явно не достаточно, когда ты преподаешь историю и обществоведение, как тогда назывался этот предмет. Хорошо, что в НГУ кипела общественная жизнь, можно было приходить на публичные лекции по истории, на «Экономические среды», на одной из которых мы с учениками впервые увидели академика Т.И.Заславскую
• учитель должен быть практическим психологом, близким ученику человеком, потому что подростку нужен взрослый, но  не всегда родитель в силу возрастных особенностей ребенка, а вот учитель как раз может и должен быть внимательным, интересующимся его жизнью человеком.  

Прошло 30 лет

Мои принципы остались те же, профессионализм измеряется теперь иначе.

Недавно знакомая директор школы так охарактеризовала завуча «Она такая умница, любую бумагу на раз-два делает!» То же требуется и от учителя. 

Общение с завучами сводится к получению и отправке отчетов в «Сетевом городе». 

Уже давно никто не ходит на уроки друг к другу, мастерство приравнивается к заполнению «листов»: план профессионального роста, инновационный оценочный лист, лист распределения стимулирующего фонда и пр.

Вот один из пунктов оценки инноваций: «Разработка и внедрение в практику методик работы с семьями, находящимися в социально опасном положении, согласно методическим указаниям, алгоритму межведомственного взаимодействия органов и учреждений, осуществляющих деятельность по раннему выявлению детей, нуждающихся в государственной защите, и работы по устранению причин нарушения их прав и законных интересов», деятельность не прописанная в алгоритме не засчитывается. 

То есть можно продолжать читать и обсуждать с десятиклассниками Ключевского и Бердяева, следить за новинками  «Арзамаса», участвовать в  группе 10А ВК, направляя беседу в мало-мальски интеллектуальное русло, но эта деятельность к оценочным листам не имеет никакого отношения, профессионально не характеризует педагога.

Лист профессионального роста предлагает произвести «Определение совместно с обучающимся, его родителями (законными представителями), другими участниками образовательного процесса (педагог-психолог, учитель-дефектолог, методист и т. д.) зоны его ближайшего развития, разработка и реализация (при необходимости) индивидуального образовательного маршрута и индивидуальной программы развития обучающихся». И здесь вышеуказанная деятельность не считается.

Формализм и отчуждение

Лично мое ощущение от происходящего в школе сегодня можно свести к двум словам: формализм и отчуждение.

Живое общение с детьми заменено заполнением бумаг, то самое мастерство, о котором говорили завучи в начале моей работы в школе, теперь называется «Диссеминация опыта педагогического работника, полученного в ходе участия (победы) в конкурсах профессионального мастерства (выступления в очной форме, презентации, мастер-классы и т.п.)».

Отчуждение выражается не только в неудобоваримых формулировках многочисленных листов, хотя это тоже известный прием: написать их так, чтобы было понятно — сверху не шутят, все очень серьезно, надо мыслить и изъясняться  в духе подобных сентенций: «Проведение педагогическим работником мероприятий в рамках дифференцированной программы повышения профессионального уровня педагогических работников образовательной организации в качестве распространения педагогического опыта», а если ты встроиться в предложенную «парадигму» не хочешь — значит, наступила профессиональная деградация, профессионального роста нет по определению.

Попутно можно заметить, что слово «школа» больше не в чести. Ведь «школа» — это, в том числе, сообщество единомышленников, интеллектуальное единение учителя и учеников. Нет, такое теперь не требуется, теперь вертикальные отношения администратор — подчиненный определяют суть взаимодействий в образовательном учреждении.

Отчуждение выражается в пустых глазах завучей, еще год назад бывших вполне милыми людьми, с «человеческими лицами», теперь это люди системы — строгие администраторы, главная задача которых контроль и учет того, что спустят сверху: «Читайте распоряжения, там все написано», — вот к чему сводятся отношения между «участниками образовательного процесса».

Отчуждение выражается в сверхцентрализации системы управления образованием: делай только то, что требуется сверху, твои инициативы, твой опыт, принципы, идеи по работе с детьми агрессивно игнорируются — их некуда вписать: «читайте перечень!», таких пунктов нет в листах самооценки, инноваций, профессионального роста и т. п. 

Ценность в глазах управленцев образованием имеет только то, что прописано, все остальное — жалкая докучливая самодеятельность.

Окончилась пора децентрализации власти, время, когда учитель воспринимался как мыслящая единица, теперь есть центр принятия решений и суть теперешнего профессионализма в неукоснительном следовании им.

Ну и немного оптимизма

Законы письменного изложения требуют немного оптимизма в конце даже самой печальной истории. Не уверена, что те учителя, о которых я упоминала, слышали когда-нибудь о диссеминации, но как пригодился мне их опыт 30 лет назад, как важно, что есть их книги, которые свидетельствуют о том, что хотя бы раньше, а для тех, кто их читает, и сейчас, есть другая реальность с понятным языком, с человеческими отношениями и ценностями, с неизменными героями нашего урока.

Источник